в 1936 году в Германии была запущена в эксплуатацию видеотелефонная связь между Лейпцигом и Берлином, соединив торговую выставку в первом и, через 160 километров, главное столичное отделение почты на Августплац
За этот проект отвечала рейхспочта и лично ее министр Пол Фрейхер фон Эльц-Рюбенах, а одной из задач, которая ставилась перед ним — поразить гостей Олимпиады, которая состоялась в Берлине в том же году.
Что и говорить — поразили!
Конечно, конструкция получилась весьма громоздкой. Пункты для видеозвонков выглядели довольно симпатично, зато все оборудование было вмуровано в стену и занимало много места.
Развёртка у экрана видеофона была механической, а для съёмки абонента использовался фотоэлемент с разрешающей способностью 180 линий (эквивалентно 40 000 пикселей). Это неплохо даже по сравнению с первыми вебкамерами, правда и размерами тогдашнее съемочное оборудование намного превосходило современное.
Полученное изображение передавалось по широкополосному кабелю и занимало полосу частот 500kHz.
Система получилась, говоря сегодняшним языком, крутой. А это было очень важно для престижа Третьего Рейха и всех его теорий о превосходстве арийской расы. Поэтому в 1937 году видеотелефоны появились в Нюрнберге, а в 1938-м — в Мюнхене. Сервис работал ежедневно с 8:00 до 22:00.
Но в 1939 году Германия развязала Вторую мировую, и очень скоро стало не до излишеств. Винтовки, танки и снаряды оказались куда нужнее, чем телефоны с экранчиками. В 1940 году проект был свернут.
С тех пор к теме видеотелефонов возвращались много раз. В 1964-м свою систему пыталась протолкнуть на рынок Toshiba, в 1969-м — AT&T. Известно, что в 1966 году была налажена видеотелефонная связь между Москвой, Ленинградом и Киевом — по действующим телевизионным каналам междугородных линий связи.
Однако в странах загнивающего капитализма рынок так и не принял видеофоны — связь получалась слишком дорогой. А в СССР она была доступна лишь высшим чинам.
Только с появлением Skype и различных видеочатов пользователи начали худо-бедно использовать такой вид связи. Однако массовым он так и не стал. Скорее всего, просто из-за того, что он не слишком приватный. Нам не всегда хочется, чтобы собеседник мог видеть, говорим мы правду или нет.
